Ангел необъяснимого

Был холодный ноябрьский вечер. Я только что покончил с весьма плотным обедом, в составе коего не последнее место занимали неудобоваримые французские трюфли, и теперь сидел один в столовой, задрав ноги на каминный экран и облокотясь о маленький столик, нарочно передвинутый мною к огню, - на нем размещался мой, с позволения сказать, десерт в окружении некоторого количества бутылок с разными винами, коньяками и ликерами. С утра я читал "Леониды" Гловера, "Эпигониаду" Уилки, "Паломничество" Ламартина, "Колумбиаду" Барлоу, "Сицилию" Таккермана и "Диковины" Гризуолда и потому, признаю, слегка одурел. Сколько я ни пытался взбодриться с помощью лафита, все было тщетно, и с горя я развернул попавшуюся под руку газету. Внимательно изучив колонку "Сдается дом", и колонку "Пропала собака", и две колонки "Сбежала жена", я храбро взялся за передовицу и прочел ее с начала до конца, не поняв при этом ни единого слова, так что я даже подумал: не по-китайски ли она написана, и прочитал еще раз, с конца до начала, ровно с тем же успехом. Я уже готов был отшвырнуть в сердцах Сей фолиант из четырех листов завидных, который даже критики не критикуют, - когда внимание мое остановила одна заметка.

Эдгар Аллан ПО